Бабка Поля Московская - Страница 116

116

Воротник здорово треснул, отлетела и покатилась по асфальту давно разболтанная верхняя пуговица.

Полное торможение привело бы к поимке, поэтому Людка, как кошка, быстро присела, легко выскочила из собственного пальто и понеслась к себе домой раздетая, в одном летнем платье без рукавов.

Тетенька в ужасе застыла с детским пальтецом в одной руке и с деревянной длинной ложкой – в другой.

А Людка в это время уже стучала ногами в дверь своей квартиры и, подпрыгивая, пыталась достать кнопку звонка.

Ей, наконец, открыли удивленные соседи – слава Богу, не бабушка! и спросили, что за дела, куда такая спешка, и почему это взрослая семилетняя девица ведет себя, как хулиганка – надо же, всю дверь, небось, ботинками оббила!

Людка честно прокричала им на ходу: «Потому что пИсать очень хочется!» – и помчалась в туалет, и правда, очень хотелось пить и писать, – от ужаса, наверное, что сейчас к бабуле припрется тетенька с палкой, и мало никому не покажется.

А закончилось все довольно странно.

Время растянулось, как старая чулочная резинка от лифчика, но ничего не происходило.

Людка успела помыть руки, пообедать, и на всякий пожарный вызвалась даже помочь бабушке отнести грязную посуду.

Бабка, как всегда, ответила: «Сиди! Я сама!» – посмотрела на нее подозрительно, но ничего не сказала и ушла на кухню.

Людка места себе не находила, а потом вдруг вспомнила, как бабушка сказала однажды, что ее лучшее успокоительное – это вязание.

Не долго думая, Людка схватила начатый бабкой на четырех спицах носок, а для чего в клубок была воткнута пятая спица, так и не поняла – и через пару минут выпустила все петли и спутала нитки.

Но тут раздался неуверенный какой-то звонок в квартиру.

Людка не выдержала и полезла прятаться под кровать.

Протаранила головой, едва не разорвав, длинную до пола занавеску с кружевной кромкой – бабка называла ее «подзор» – и больно стукнулась лбом о пустой пыльный чемодан, ради прикрытия которого и развешивалась под матрас эта красота.

А к бабушке, которая не обнаружила еще «утрату пальта», пришел пожилой дяденька с объемистым бумажным свертком, перевязанным бечевкой, представился, как жилец с первого этажа и попросил разрешения передать для ее внучки новое пальто…

Бабка удивилась, но он ее успокоил тем, что жена его сегодня, якобы, мыла и красила окно на их первом этаже и случайно опрокинула на проходившую под окном Людку банку с краской.

Ребенок, то есть Людка – испугался, снял испачканное пальто и убежал.

И вот теперь они просят принять взамен старого – новое. Из «Детского Мира». И если что, то чек приложен, можно будет пойти и обменять на другое, извините нас, пожалуйста! До свидания!

Бабка, поворчав для приличия, что вот, мол, как же так же, поаккуратнее надо быть! а за нечаянно – бьют отчаянно, пальто приняла.

Потому что голову ломала уже давно – осенью покупать придется девке новую одёжку, а на какие шиши? А тут все одно к одному так прекрасно получилось! Какие люди-то добрые попались!

А ведь чертовка белобрысая бабке-то ничего и не сказала! Что без пальта-то с гулянки пришла! То-то она помогать вдруг вздумала! Сейчас пойду ей всыплю.

Нет, не надо. Скажу, как есть: что ей пальто новое взамен старого соседи с первого этажа подарили, носи, мол, девочка, на здоровье!

Людка очень обрадовалась такому исходу, но новое пальто невзлюбила.

А через год выросла и из него – и забыла.

И соседи те куда-то вскоре переехали, больше она в этом окне тетеньку не видела. Вот.

Но сейчас-то была зима, в самом разгаре: все окна плотно забиты ватой, и даже форточки нигде не открыты. Никто и не услышит визга ржавых петель!

Вот только ноги в коньках уже почти не держат. Надо же и передохнуть чуток! Или на воротах все-таки проехаться, что ли? Да ну, неохота в этих «гагах»!

Легкая маленькая Светка уже взгромоздилась на ворота, ловко просунув лезвия своих коньков боком между прутьями, крепко уцепилась руками в мокрых варежках и поехала, спиной к переулку, лицом к Людке. Обещала, что она – недолго.

Людка решила на воротах не кататься. Она села, как на диван, в высокий пушистый сугроб на краю школьного двора и блаженствовала, наблюдая за Светкиными «полетами».

Светка раскачивалась все быстрее и быстрее, и висла на руках, задрав голову и глядя прямо в небо, на летящие в рот крупные снежинки.

Вдруг сзади нее, в переулке, неожиданно возник прямо по ходу «полета» невысокий гражданин в огромной лохматой шапке.

Людка сразу выскочила из сугроба, замахала руками и завопила изо всех сил:

– «Светка, АТАС!!!»

Но Светка радостно засмеялась на ужимки подружки, продолжая откатываться назад и ничего не замечая.

И «снесла» мущинку воротами аж на середину переулка.

Ворота загудели, потом задрожали и остановились.

Светка слетела с них ласточкой, оглянулась – и вдруг быстро-быстро покатила прочь по переулку на разъезжающихся «снегурках».

Сбитый мужичок лежал на снегу навзничь, «крестиком», широко разбросав ноги и руки, и громко мычал.

Потом он сел, согнул ноги, а руками стал пытаться помочь себе выбраться из нахлобученной ниже глаз лохматой шапки.

Шапка не поддавалась.

Мужик упорствовал и бубнил из-под нее что-то вроде:

«Ох и мля!! Как-к-к же меня шатануло-то! Хор-рош! Ух, молодец я, что хоть башку пригнул!!!»

Людка, пытаясь догнать красиво въезжающую в их двор Светку, спринтерским бегом на кончиках лезвий обежала мужика по кругу.

При этом ее почему-то так и подмывало крикнуть ему: «Дяденька, а у Вас вся спина – белая!»

Но – все же не решилась. Хоть на этот раз все было бы чистой правдой…

116